Нельзя убивать незнакомых людей, вдруг у них котик дома один
РОМАНС
Терзая Господа своим существованьем,
И круг поклонников не радуя опять,
Щитом снобизма, с полумудрственным молчаньем,
Пытаясь толстодушье оправдать…
…преуспеваем в боголепии и вере,
Скрывая, сей благопристойностью грехи,
Мы превращаемся из Моцартов в Сальери,
Бросая юности преспелые стихи.
Устав справлять свои поминки по России,
(Забросив в форточку патроны или яд),
Мы устремляемся туда, где не просили,
И не торопимся туда, где пригласят.
Стирает память отшумевшие дебоши,
И всё прощает позабытый ресторан,
И никому уже не смажет свежесть рожи
В тебе скончавшийся поэт и хулиган.
Сменив запои на товарищеский ужин,
И вместо водки потребляя корвалол,
Мы часто слышим: «Ну, кому ты, братец, нужен…»
И соглашаемся, глазами тыча пол.
А может, разойдёмся? Может вмажем? Может врежем?
Напьёмся в стельку, понаделаем греха,
Повеселимся, небеса потешем,
И затрепещем в предвкушении стиха.
(с)Сергей Купряшов
Терзая Господа своим существованьем,
И круг поклонников не радуя опять,
Щитом снобизма, с полумудрственным молчаньем,
Пытаясь толстодушье оправдать…
…преуспеваем в боголепии и вере,
Скрывая, сей благопристойностью грехи,
Мы превращаемся из Моцартов в Сальери,
Бросая юности преспелые стихи.
Устав справлять свои поминки по России,
(Забросив в форточку патроны или яд),
Мы устремляемся туда, где не просили,
И не торопимся туда, где пригласят.
Стирает память отшумевшие дебоши,
И всё прощает позабытый ресторан,
И никому уже не смажет свежесть рожи
В тебе скончавшийся поэт и хулиган.
Сменив запои на товарищеский ужин,
И вместо водки потребляя корвалол,
Мы часто слышим: «Ну, кому ты, братец, нужен…»
И соглашаемся, глазами тыча пол.
А может, разойдёмся? Может вмажем? Может врежем?
Напьёмся в стельку, понаделаем греха,
Повеселимся, небеса потешем,
И затрепещем в предвкушении стиха.
(с)Сергей Купряшов